Театры, концерты, книги – я почти утратил вкус ко всем этим буржуазным привычкам. Они не были в духе времен. Политика была сама по себе в достаточной мере театром, ежевечерняя стрельба заменяла концерты, а огромная книга людской нужды убеждала больше целых библиотек.

Эрих Мария Ремарк. Три товарища

В каждом человеке скрыто немного сентиментальности.

Эрих Мария Ремарк. Три товарища

Девушка сидела молча рядом со мной; свет и тени, проникавшие сквозь стекло, скользили по ее лицу. Иногда я посматривал на нее; я снова вспомнил вечер, когда впервые увидел ее. Лицо ее стало серьезнее, оно казалось мне более чужим, чем за ужином, но очень красивым; это лицо еще тогда поразило меня и не давало больше покоя. Было в нем что-то от таинственной тишины, которая свойственна природе – деревьям, облакам, животным, — а иногда и женщине.

Эрих Мария Ремарк. Три товарища

От питья в одиночестве люди быстро опускаются.

Эрих Мария Ремарк. Три товарища

Вы отвратительный старый педант, Кличбор, сильно запоздавший на собственные похороны, а разум ваш так скор, как беременная черепаха.

Мервин Пик. Книга 2. Горменгаст

Она приготовила себе свой фирменный завтрак, настолько вредный для здоровья, что готовить его можно только если никого нет дома.

Мария Парр. Вафельное сердце

Если присмотреться повнимательнее, видно, что море синее каждый день по-разному.

Мария Парр. Вафельное сердце

... Невозможно идти спокойно, когда человек рад. Ноги скачут сами по себе.

Мария Парр. Вафельное сердце

Я люблю слышать твой смех, видеть, как ты реагируешь на некоторые вещи, я люблю узнавать о тебе что–то новое. Я люблю то, кем я становлюсь с тобой, и я верю, что ты не сделаешь мне больно.

Кристина Лорен. Прекрасный Незнакомец

Он посмотрел на меня, затем его взгляд опустился на мою юбку. Потом он снова посмотрел мне в лицо и приоткрыл губы, будто спрашивая у меня что — то, о чем он уже знал. Затем он потянулся вперед, зажав ручку между большим и указательным пальцами, и приподнял ею край моей юбки.
Когда он увидел вчерашний пояс с подвязками, его глаза расширились.

Кристина Лорен. Прекрасный подонок

Мы действуем по привычной схеме: сначала лезем в неприятности – а разгребать будем потом!

Редгрейн Лебовски. Игры Патриотов

При каждом таком потрясении моей жизни я в итоге что-то приобретал, этого нельзя отрицать, становился свободнее, духовнее, глубже, но и делался более одинок, более непонятен, более холоден.

Герман Гессе. Степной волк

И позже, когда из рассказов он узнал, что море большое и по нему можно целыми днями плыть на кораблях, не встречая суши, он обычно представлял, что сидит на таком корабле высоко наверху, в корзине на самой передней мачте, и летит куда-то вдаль по бесконечному запаху моря, который даже и не запах вовсе, а дыхание, выдох, конец всех запахов, и от удовольствия он словно растворяется в этом дыхании.

Патрик Зюскинд. Парфюмер. История одного убийцы

Вообще, я люблю красавцев, сил нет, трепещу вся. С человеком средней физической одаренности могу позволить себе всякое, но вот чтобы разбиться сердцем – только об красавца.

Марта Кетро. Умная, как цветок